Fable: Ловкач (глава 1, страница 1)

Оглавление

Следующая страница

В мире вроде бы спокойно, порядок царит.

Таково было мироощущение капитана Кошмара, когда он посиживал в привычном для него месте, то есть в таверне «Пять пальцев», возложив свои стопы, обутые в запачканные грязью сапоги, на стол; стул его слегка накренился, дабы дать пространство длинным ногам пирата . Кабак был полон людьми из команды капитана, они смеялись и кричали, представляя этим самым нескончаемую какофонию веселья и праздника. Мужчины стучали кружками о столешницу, таким образом требуя больше питья и еды у и без того забегавшихся официанток. Девушки – сестрицы-близняшки – в происходящем хаосе, пытались сделать всё, что только могли, лишь бы обслужить каждого. Единственной проблемой этому было соблюдение хоть какого-то расстояния между их задницами и всё время щупающими и хватающими  руками пиратов.

Капитан никоим образом не пытался им препятствовать. В его понимании девушки должны быть благодарными за такое внимание, не говоря уже о поджидающих их чаевых, которые они смогут заполучить под вечер.

Ведь сегодняшний день – день Десятины.

- За день Десятины! – проорал капитан Кошмар, вскинув свою кружку, и часть содержимого сосуда расплескалась по столу.

- День Десятины! – мужчины немедленно поддержали его хором, и вскоре смех и веселье вновь продолжились.

Капитан позволил стулу упасть и встал, всё ещё высоко держа кружку и абсолютно не замечая коричневатую жидкость, стекавшей на пол со столешницы. Поскольку вокруг - на столе, на полу - было столько этого пойла, то жалкие капельки не имели никакого значения. Он был одет в черное расписанное пальто, отделанное красным и оснащённое манжетами и поясом. Высокий и худой, с орлиным носом и тонкими усами, оба конца которых были завиты кверху, он, как всем было известно, с особым вниманием заботился о своих длинных, доходивших до пояса, замечательных блондинистых волосах. Изящные черты лица капитана Кошмара противоречили его репутации самого грозного пирата всего Альбиона, из-за своей весьма скверной репутации Кошмар присвоил себе титул «короля пиратов». Придуманное капитаном звание, дабы не сомневаться в себе, но всё же оспаривать его положение не стал никто. Он опустил свободную руку на рукоять своего меча – Крушителя. Клинок был легендарен почти так же, как сам король пиратов, и известен тем, что способен разрубить любого человека или вещь, что посмеет воспрепятствовать его пути. Ходили слухи, что капитан овладел им ещё более пугающим способом, чем другими своими орудиями.  Жил как-то в Глушвилле творец того самого меча, который, получив свою долю однажды вечером, заявил, что он сковал клинок, точь-в-точь следуя заказу капитана, но Кошмар ему не доплатил. Как бы там ни было, создатель легендарного меча исчез на следующее же утро, и ни слуху ни духу о нём больше не было.

- Друзья мои, - сладкозвучно произнёс он, - если, конечно, я могу назвать вас так… – за данным высказыванием последовал ряд одобрительных возгласов. «Давайте воспользуемся этим моментом сегодняшнего замечательного дня и выразим признание всем замечательным портовым городам Альбиона, что присылали нам раз в полу год свою долю - «одну десятую». Каждые шесть месяцев мы получали их признательность и пожертвования в обмен на защиту городов от презренных пиратов, которые пытались на них нападать. Хоть и считаю я, здесь восседают люди похуже тех негодяев. – В ответ на это раздался громкий хохот. – Но лично мне кажется, что все они приняли верное решение. Что скажете?»

Восклицания с примесью хрипотцы и выкрики одобрения наполнили таверну. Факт того, что портовые города платили десятину, в действительности доказывал, что капитан Кошмар и его люди не отлынивали от работы и выполняли часть своего договора как положено. Любого моряка, пересекшего девять морей Альбиона, до сих пор населяет страх перед тем, что в один день его корабль, возможно, будет атакован одной из самых устрашающих команд, что когда-либо населяла моря. Вот так десятина представляла собой хороший и постоянный заработок для людей капитана, не говоря уже о том, кто был во всём этом деле главным.

«Давайте же вспомним, - он продолжил, - то, что такое  они… и то, что такое мы. Помните, что мы на вершине, а они под нами – на самом дне».

 - И менять ничего не надо, нам всё по душе! - выкрикнул Улыбчивый Джейк – его первый помощник. У Джейка имелась удивительная искажённая улыбка, получившаяся в результате двух глубоких шрамов, один из которых прошёлся по всей пространности рта. В первое время Улыбчивого Джейка звали Сердитым. Тогда он решил,  что вышло для него крайне неудачно, перемахнуть на корабль врага, когда команда совершала абордаж, крепко держа меж зубов свой клинок. Приземлившись, он в то же мгновение получил удар в челюсть, из-за чего лезвие рассекло обе стороны его щек. После жутких криков и больших потерей крови, после того, как шрамы его зажили, Джейк преобразился в Улыбчивого.

Фраза Джейка получила массу одобрительных возгласов, и примерно тогда же раздался стук приближающихся копыт.

На данный момент всем вокруг было известно, что в этот особенный день грозный Капитан Кошмар и его команда решили посетить именно эту таверну, поэтому казалось невозможным (да что там, немыслимым!), что какой-нибудь путешественник вознамерился остановиться здесь. В данном случае можно было сделать лишь одно разумное заключение, и Джейк мгновенно его сделал, с радостью и определенной долей счастья в голосе воскликнув: - Хах, судя по всему, у нас новый посетитель!

«В самом деле, - произнёс Капитан.  – Интересно, из какого эта самая первая «десятина»? Из Глушвилля? Или Черной Гавани? А может быть, из какого-нибудь маленького порта вроде Бандитского побережья?

«Ого, у нас с вами точь-в-точь одинаковые догадки, капитан, словно вы прочли мои мысли!»

«Держу пари, чем больше между нами будет таких вот совпадений, тем лучше!» – и вновь по всей таверне разлились смех и веселье, а тем временем все дожидались новоприбывшего, дабы поприветствовать его. Полдюжины парней из команды Капитана должны были пройтись по всем побережьям, наведываясь в города, чтобы собрать с каждого их «десятину»; главной задачей было не упустить ни единого городка и получить ту заветную выплату. И да, ни у кого и мысли не было присвоить себе хоть малую часть «десятины», поскольку всякий понимал, что от Кошмара не утаишь даже такой мелочи. А понимали они это потому, что Капитан установил определенные правила; тем временем один смельчак из команды Кошмара решил их нарушить и немного взять себе родимому, но до начальника эти сведения дошли быстро, поэтому долго тому моряке за его попытку жить не пришлось. Что-что Капитан Кошмар не сказал ни одному человеку, так это о том, что он понятие не имеет, верят ли Кошмару его люди или нет. Вообще… Это не имело для него никакого значения, в конце концов, вся команда боится его до ужаса, и то хорошо.

Дверь резко распахнулась.

Но ни одного «собирателя» из команды Капитана не наблюдалось. Вместо этого появился незнакомец, облаченный в грязную и промокшую одежду; это прекрасно давало понять о том, что у него был довольно тяжкий путь. Человек вошёл внутрь, раздался стук его каблуков и звон шпор; это всё нарушило атмосферу трактира. Мужчина нёс с собой мешок, вдруг он устало и раздраженно воскликнул:

«Кто здесь Капитан Кошмар?»

 - Это я, - в свою очередь ответил Капитан. Он всё ещё стоял и, сузив глаза, изучал своего собеседника. - А… Вы?

«Я всего лишь посыльный». – Человек, представившийся посыльным, быстро поместил свой груз на стол и отправился в сторону выхода, откуда пару мгновений назад и появился. Но Улыбчивый Джейк помешал ему, захлопнув тяжёлую дверь прежде, чем мужчина смог бы испариться. С нарастающим любопытством Кошмар принялся развязывать мешок, а когда дело было кончено, выбросил его содержимое на столешницу.

Ужас охватил лицо каждого пирата. В мешке находилась голова Марфи Сквайра – одного из их «собратьев». Глаз у него не было, от них остались лишь дырки. По всему его горлу была размазана смола, по-видимому, для предотвращения кровотечения. Но больше всего удивило команду то, что на лбу у Марфи была высечена буква «Л».
Всюду стояла мертвая тишина, пираты ждали, когда их капитан что-нибудь произнесет.

- И что, - наконец раздался дрожащий голос капитана, - позвольте узнать, это должно значить? В какой город отправлялся собирать дань Сквайр? - он остановился, пытаясь вспомнить и собраться с мыслями.

- Чёрная Гавань, сэр, - ответил Кошмару Джейк.

- …в Чёрную Гавань, к тому же от моего имени… И всё-таки, кто же так нагло и самодовольно решился угрожать моему посланнику (а в конце концов вообще его прикончить) и, получается, в какой-то степени мне?

- Я… Э-э, - посыльный направил дрожащий палец на предмет всеобщего ужаса. – Кажется, во рту у этой… головы… что-то есть…

И это была сущая правда. Между губ Марфи, со стороны, где было более-менее чисто и меньше всего крови, торчал кусок бумаги. Кошмар протянул руку ко рту бывшего пирата и аккуратно вытянул письмо. Во всей своей жизни он не видал так ровно и аккуратно сложенного послания. Он развернул его и принялся изучать набросанные слова. Но, к сожалению (а может, и к счастью, кто знает), чтение не было его коньком, поэтому капитан сначала просто с недоумением бегал взглядом по письму.

Окончилось это тем, что Улыбчивый Джейк, прервав все его старания, предложил:

- Мне прочитать вам письмо, сэр?

В одно мгновение Капитан схватил свой револьвер и незамедлительно выстрельнул. Посыльный попятился назад и очень скоро свалился на пол замертво. Все взоры обратились на капитана, который, немного помедлив, сказал: «Нет, благодарю». Скользнув рукой по области пояса, он поместил оружие обратно в кобуру, располагавшуюся на поясе Кошмара, и продолжил разглядывать письмо; чем больше он читал, тем сильнее лицо его искажалось злостью и гневом.

И в конце он решился прочитать своей команде, правда, лишь отрывок:

«Мне посчастливилось увидеть портреты, на которых Вы, дорогой мой, были изобличены. И скажу, что слишком уж Вы милы, чтобы называться «королём пиратов», а более того Капитаном Кошмаром. Так вот, держитесь от Чёрной гавани - а ныне моей территории - подальше. С уважением, Ловкач».

- И кто же такой этот Ловкач? - его голос звучал мягко и спокойно, чего нельзя было сказать о том, что происходило у Кошмара внутри.

Пираты в смятении оглянулись и пожали плечами, не зная, как ответить на этот вопрос.

- Мне как-то удалось слышать… Э-э, - Улыбчивый Джейк произнёс, но остановился, закашлявшись.

- Да! Говори!

- Но это были лишь слухи и… ничего более. Слухи о каком-то типе, который разбойничает на Крючьем береге; и, если я чего-то не подзабыл, зовут его как раз Ловкачом.

- И почему же ты, - теперь-то Капитан и вовсе не скрывал своего гнева, - не счёл нужным сообщить мне о нём раньше?

- Дело в том, что о нём ни слуху ни духу не было в последнее время, а то и несколько лет. Про него толком никто ничего и не знает. Я предполагал, что хоть кто-то расскажет об этом Ловкаче, пусть даже капельку; может быть, какой-нибудь мерзавец из его команды, а может, какая-нибудь девка, с которой он переспал.

«В любом случае, это причиной быть не может. – Кошмар задумчиво постучал пальцами по столу. – Ладно, всё не так уж и плохо; как только мы получим хоть малую часть от той огромной «десятины», что должны нам прислать, - сразу же погонимся за этим ублюдком и ко всем чертям его закопаем, где бы он там не прятался. В очень скором времени».

Капитан Кошмар решил попытаться восстановить хоть малую часть былого уважения команды к своей персоне, мысли о том, как пират недавно был опущен, никак его не оставляли:

- Давайте же выпьем за бедного Марфи (да будет земля ему пухом) и постараемся подумать, как нам убрать этого жалкого выскочку – Ловкача – и стереть его с лица  Земли. За Марфи!

«За Марфи!» - поддержали его остальные.

Кошмар завернул голову Сквайра снова в мешок и передал одному из пиратов со словами: «Похорони-ка это где-нибудь с задней стороны таверны».

Мужчина последовал указаниям Капитана.

Продлилась процедура не особо долго, но к тому времени у Марфи, что уже почивал в земле, постепенно начала появляться «компания».

Всё больше обременённых мешками посыльных успело появиться за два часа. У каждого была голова одного из «собирателей» Кошмара, которые посещали города, дабы взять плату. И у каждого мертвеца во рту торчала записка, подписанная именем Ловкача. Всякий раз, с новым прибывшим, ярость Кошмара нарастала и нарастала.

- Да как это только возможно! - напыжился Капитан. - Ладно хоть написать столько одинаковых писем, так уж и быть! Как можно успевать носиться по побережью, рубить головы моих людей одну за другой да в придачу слать мне эти свои чёртовы сообщения, пропади они пропадом?

Кошмар решил расспросить каждого посыльного по отдельности и, когда ни один не смог дать точной информации о месте пребывания Ловкача, в каждого всадил по пуле, но сделал это лишь из-за одной причины. Причина эта состояла в том, что он не особо желал, чтобы кто-нибудь из гонцов рассказал отправителю всех этих чёртовых писем, каково было выражение лица «короля пиратов», Капитана Кошмара, когда он раз за разом вытаскивал из новоприбывшего мешка голову одного из своих ребят.

Однако обстоятельства несколько изменились, когда объявился посланец из Яснолесья, неся тот же самый мешок, что приносили до него другие гонцы. Этот ублюдок всё никак не мог перестать дрожать. Когда он попытался протянуть Капитану посылку, рука его затряслась; да так сильно, знаете ли, что парень попросту выронил мешок; Улыбчивый Джейк подошёл подобрать мешок. Посыльный не мог даже посмотреть в глаза Капитану и робел с каждого его взгляда. Настал момент, когда Кошмар заговорил, так после этого мужчина и вовсе упал на колени с мольбами, но слова у него звучали невнятно:

«П-пожалуйста, не убивайте меня. Я же просто гонец. Я к вам даже без лошади прибыл! Весь путь я прошёл на своих ногах, потому что Ловкач меня даже человеком не считает, скорее скотиной или даже хуже! Я не из его банды. Он меня запугивает, я так больше не могу! Прошу, прошу вас…

Вот что привлекло интерес и внимание Капитана; поэтому он счёл, что порция доброты в данной ситуации будет полезней угроз и грубых слов.

- Успокойся, парень. Не хочешь ли рому?

- Отравленного? Вы хотите меня отравить!

- Если бы я желал тебе смерти, то просто застрелил бы тебя или отрубил голову, делов-то. Долли! - он покричал одну из официанток.

- Спасибо, сэр… Очень великодушно с вашей стороны, сэр, - начал сыпаться благодарностями посыльный как только в руках его оказалась кружка рома. Мерзавец всё подрагивал и выглядел ужасно, оцепенев от страха, но когда он испил из своего сосуда, то, казалось, немного успокоился. Гонец облизнул свои потрескавшиеся губы и произнёс: - Спасибо, сэр. Вы очень щедры, хоть сами и пират…

- И моя щедрость, как у любого живого человека, имеет границы, - тон Кошмара стал жёстче, - надеюсь, ты не хочешь вовсе во мне её убить, поэтому расскажешь всё что знаешь об этом Ловкаче.

- Ну, я кое-что и знаю, - ответил он и, сделав глоток из кружки, аккуратно поставил её на стол, алкоголь, видать, действовал на него крайне эффективно. – Вернее сказать, я кое-что слышал…

- И что же это было?

Посыльный оглянулся направо и налево, судя по всему, содрогаясь с той мысли, что предмет их с Капитаном разговора сейчас как раз за ним наблюдает:

- Ладно, в общем… - он поколебался ещё пару мгновений, стараясь не спешить и собраться с мыслями. – В общем, был он раньше простым воришкой, который очень хотел прославиться. Но… потом перешёл границу.

- Что за граница такая? – Капитан почувствовал себя так, будто что-то пропустил. Голос посыльного понизился и стал настолько тихим, что Кошмару едва удавалось что-то слышать:

«Говорят, он заключил сделку… с Судом Теней… и таким образом обрёл бессмертие. И каждый год он приносит ужасные жертвы этому Суду в качестве платы за свой дар».

- Так-так, подожди, ты сказал «обрёл бессмертие»? Ты имеешь в виду, что его нельзя убить?

- Нет, убить-то его можно… Во всяком случае, я так считаю… Думаю, что можно, лишь бы подобраться к нему поближе. Но, всё-таки, это не так просто.

- Почему это?

- Потому что, - собеседник Капитана говорил с возрастающим ужасом в голосе, - говорят, Ловкач - самый меткий стрелок во всём Альбионе. Он даже в глаз белке попасть может.

- И так о нём говорят?

- Ага. Ещё у него есть легендарное оружие. Пистолет, называется «Драконобой.48», в мире всего шесть экземпляров. Ничто не может противостоять этому оружию. К тому же оно зачаровано, поэтому его не нужно перезаряжать. Возможно, это и не правда, я ведь только слышал слухи, сам толком и не знаю ничего.        

- Ладно, то, что говорится в простонародье, чаще всего преувеличено. Уж я-то знаю, - сказал Капитан. - Ещё посмотрим, как они обо мне говорить будут.  

- А вы собираетесь… его отыскать? - со страхом произнёс гонец. - Хотите его убить… собственноручно?                                       
                                                                          
- Не просто хочу, а наперед знаю, что в этом деле преуспею. Гарантирую, - с чрезвычайной уверенностью ответил Капитан Кошмар, и команда тем же - уверенным - тоном его поддержала.

Он взглянул на посыльного и решительно ему заявил: - А вот ты направишься напрямик к этому Ловкачу и передаёшь ему все мои слова. Лично, при встрече. Понял? Иди и скажи ему, что Капитан Кошмар таких издевательств над собой не потерпит. Скажи, что дни его сочтены и, если он и правда такой умный-разумный, пусть оставит все территории и не будет сопротивляться. Передашь ему это?

- Да! Каждое ваше слово, клянусь!

- Хорошо. Ах да, и если ты провалишь это дело, то я буду охотиться за тобой, пока не поймаю, а когда поймаю, то сделаю с твоей шкурой немыслимые вещи. Уяснил?

- Разумеется. Я сделаю всё, что вы сказали.

Гонец, откланявшись и осмотревшись, вышел из помещения настолько быстро, насколько мог. Кошмар подождал, когда дверь захлопнется, и сразу же, незамедлительно произнёс:

«Уисп. Сюда, сейчас же».

В команде Капитана не было ни одного человека, столь же скрытного, как Уилл, но Кошмар и другие пираты называли его Уиспом. Уисп был настолько худым, что, если бы он повернулся к нам сейчас боком, то вы бы его и не заметили вовсе. В действиях своих он смахивал на тень. Также он был очень быстр как в движениях, так и в мыслительных процессах. Где бы Капитан Кошмар ни был, и в то время ему требовался хороший шпион, чтобы держать в виду своих врагов, он всегда пользовался способностями этого пирата.

- Следуй за ним, - приказал Уиспу Кошмар. - И узнай место обитания этого ‘Ловкача’. Вообще, попытайся узнать о нём всё, что только возможно, и возвращайся. И тогда всей командой, - он заулыбался, видимо, с нетерпением ожидая того момента, - мы нанесём ему визит. И встреча эта станет последней в его жизни.

Уисп кивнул, заухмылялся и, поклонившись, сказал:

«Рад служить вам, Капитан».

После чего он вышел, закрыв дверь настолько тихо, что было до конца и не понятно, ушёл пират или нет.

Разговор, разыгравшийся в таверне и позволивший скоротать время, был прерван. Капитана особо не впечатляло беспокойство среди команды. Для него это выглядело так, будто Ловкач попал точно в цель: полностью проник в разум его ребят. Кошмару абсолютно было не нужно, чтобы этот мерзавец оказывал на команду такое влияние.

Солнце уж переползало за горизонт, и Капитан Кошмар решил подняться со стула. Люди его всё ещё перешёптывались друг с другом, понизив голоса свои так, что едва можно было что-либо уловить, сделано было это ради того, чтобы не раздражать Капитана; Кошмар услышал, что во всех их беседах был упомянут Ловкач. Хлопок упавшего стула и звук того, что начальник их встал на ноги, заставили пиратов взглянуть на своего предводителя.

- Этот Ловкач, - процедил он, - ничего из себя не представляет. Он пытается запугать нас. Давайте вообразим, что у него это получилось. Что все мы до ужаса испугались! Но вспомним, кто мы такие есть: мы те, кто населяет ночную тень, мы те, кого до смерти боятся люди; они настолько шарахаются нас, что не посмеют выйти в море, перед этим не заплатив нам! Потому что все моря и океаны - наши.

Поэтому мы ещё покажем ему, друзья мои. Покажем, что мы такое. Разрушим его полностью… разнесём его команду… разберёмся со всеми, кем он дорожит… со всеми, кто посмел быть с ним в каких-либо дружеских отношениях.

- Ловкач!

Капитан повернул свою голову, дабы узнать причину внезапного выкрика Джейка, голос которого был полон волнения. Пират дрожащей рукой указывал в сторону окна, он пытался что-то произнести, но было слова у него не выходили, вылетали лишь невнятные звуки.

Кошмар открыл входную дверь таверны и едва ли не потерял рассудок от увиденного.

Снаружи был Уисп, хотя вернее сказать, его тело. Пират был подвешен на дерево, руки и ноги его были вытянуты, кисти приколочены к ветвям, голова припала набок. Его кожа была мертвецки бледная.

Пожалуй, самым жутким было то, что у него не было глаз, оставались лишь чёрные отверстия, поглядывающие на вышедшего Капитана с долей извинения. Сами очи были нанизаны на ожерелье, свисавшее с шеи Уиспа.

Но на голове у пирата не было буквы «Л», как у предыдущих жертв. Капитан задался вопросом, почему же. По выражению лиц окруживших его пиратов, которые всё ещё стояли окованные ужасом, Кошмару стало более-менее ясно. Мужчина, помешкав, приблизился к повешенному. И в самом деле, к бывшему пирату была прикреплена записка. Она, как и предыдущие письма Ловкача, была аккуратно сложена, но не положена убитому в ротя, как раньше. Кошмар снял послание с трупа, развернул и принялся читать, очень тихо и медленно:

«В этом случае я не оставил букву «Л», поскольку то уж начало бы походить на череду массовых убийств (прощу прощения за весь этот каламбур). И всё же очень глупо с Вашей стороны было послать за мной шпиона. Рано или поздно Ваш запас ошибок, который вы в скором времени допустите, будет исчерпан; и, уверяю Вас, Капитан, я буду неподалёку, когда это случится. Как бы там ни было, спасибо за кружечку рома. Серьёзно, было очень вкусно. С уважением, Ловкач».

Кошмар пару секунд помял записку и бросил её на землю.
- Беру все свои слова об этом ублюдке, которые я произнёс за этот день, назад. – Сказал он. – Пятьсот золотых человеку, который принесёт мне голову Ловкача.

Как он думал, это и должно было стать концом всей истории.

Но нет, Кошмар ошибался.

Нехватки в охотниках за головами, которые согласились бы на данную Капитаном сделку, не было. Не было нехватки и среди тех, кто просто хотел узнать, чего этот Ловкач стоит. А собралось такое количество людей только потому, что все знали, что Ловкач слишком высокого о себе мнения.

Но, судя по всему, слова Капитана проникли и в уши самому Ловкачу. Его ответ на это действо пришёлся на бумаге и выглядело для большей части Альбиона так, словно пират сам захотел предостеречь всех о том, что он - опасный преступник и изменник.

Главным элементом плаката был портрет Ловкача. Кошмар, лицезря один из них, мог видеть, как мужчина был похож на того типа из таверны, который обвёл его вокруг пальца, кем пират, собственно, и являлся. Лицо его было немного вытянуто и отличалось острыми и резкими чертами. На нём был цилиндр и грустное выражение лица.

Надписи на плакате были довольно сжаты. Было приведено имя преступника, награда за поимку и тот, к кому нужно обращаться после убийства. Но тот плакат, что рассматривал Капитан, не был похож на другие.

Над изображением преступника была выставлена надпись, гласившая:

«Вам удалось увидеть меня? Если да, то вы определённо везунчик!». Ниже портрета наброшены слова:

«Капитан Кошмар настолько щедр, что предложил пятьсот золотых за мою голову. Жалкий трус. Хотя я бы тоже поставил пару сотен за него, если бы хоть капельку боялся. Но это не так. Что ж, друзья мои, дело ваше. А я, пожалуй, вернусь к своему».

Даже Капитан признал, что трюк этот вышел блестящим. Он произвёл сразу двойной эффект: этим Ловкач показал всем, что он нисколько не боится Кошмара; мало того, благодаря плакату зародилась мысль, что Капитан Кошмар сам испугался Ловкача.

Это встало ему поперёк глотки. Кошмар полагал, что если человек решил поставить цену за чью-либо голову, то это нормально и в порядке вещей. В конце концов, это прибыльно и для того, кто платит, и для тех, кто собирается охотиться. Это способ показать решительно всем, что ты слишком занят, чтобы терять своё время, разыскивая того, с кем хочешь поквитаться. Это хороший способ не пачкать руки кровью, но всё-таки одержать победу над врагом, лишь заплатив другим, чтобы они сделали всю грязную работёнку за тебя. Да и что там говорить, это, проще говоря, прекрасный показатель твоих успешности и высокого положения.

Ведь раньше никому и в голову не приходило, что человек боится своего врага, коли пообещал за него щедрое вознаграждение. Да к тому же это похожий – можно сказать, тот же – случай, только Ловкач изменил восприятие этого деяния обществом.

Это же сдвиг во всех общественных понятиях. Назовём вещи своими именами. Это же чёртов сдвиг во всех общественных понятиях, пропади оно пропадом. Ловкачу одним разом удалось направить все людские взгляды в противоположную сторону. И, в каком-то смысле, он использовал Кошмара, подверг его репутацию сомнению, дабы достигнуть своих целей и убедить простой народ в своей правоте.

Когда пришла повестка из Глубокого озера, в которой говорилось, что Ловкач вздёрнул одного из наёмников Капитана, словно призового гуся, Кошмар решил, что в данный период не особо расположен к поездкам. Капитан счёл, что для «короля пиратов» это не подходящая работа, поэтому ему показалось очень разумно послать одного из своих ребят, чтобы раз и навсегда покончить с выскочкой. Но в то же время он заметил, как все, в том числе его команда, начали на него посматривать; тогда он услышал, что говорят о нём в народе, как часто имя его упоминается в разговорах, причём не в особо хорошем тоне, почувствовал на себе косые, но тяжёлые взгляды.

«Этот сукин сын полностью уничтожил мою славу и влияние, почти ничего и не сделав в свою очередь. Что, чёрт подери, происходит?»

Именно реакция окружающих послужила толчком Капитану, поэтому он решительно потребовал:

- Джейк, - воскликнул Кошмар, голос которого можно было услышать даже за пределами таверны. – Приготовь лошадей и возьми полдюжины парней из команды. Мы направляемся на Глубокое озеро.

И пары минут не прошло, как Капитан, Улыбчивый Джейк и полдюжины из самых отъявленных головорезов Кошмара скакали по дороге к Глубокому озеру. Но каждая секунда казалась для Капитана вечностью, поскольку он нутром чуял, что в этот момент Ловкач уже придумывает какую-нибудь уловку, чтобы ускользнуть от короля пиратов и его команды, а возможно, уже и придумал. Но в какой-то момент Кошмар понял, что совсем перестал думать о том, как этот подлый трус, которого он так любил называть «этим Ловкачом», его раздражает. Он понял, что по